«Демократия» в наши дни распространилась по миру настолько, что первоначальное значение слова как-то подзабылось — а, между тем, это не более чем «власть народа». Правда, и — не менее!

Между тем, вполне очевидно, что сам собой народ может управляться только в каком-нибудь посёлке дворов на десять… да и то сомнительно. Потому, на словах признавая важность понятия, его, в сущности, подменили — и главным принципом демократии стала более-менее законная сменяемость власти.

Тут, конечно, ключевое слово: «более-менее законная» — потому что представления о законности у всех разные и самое ходовое: «то, что мне выгодно — то и законно». Дальнейшее зависит уже от степени пассионарности… Впрочем, о выборах — а точнее, о крайней сомнительности и бессмысленности этого мероприятия — мы уже как-то говорили.

Итак, миру вбили в голову, что «демократия — это хорошо»; а «диктатура — плохо»; причём — на уровне какого-то условного рефлекса. Остатки здравого смысла ещё протестуют — но где-то глубоко внутри, высказать сомнения вслух даже как-то неудобно. А зря! Потому что, если поразмыслить, естественное состояние гражданского общества — это именно монархия (и диктатура, как её проявление), а «демократия» — гнусное надувательство.

«Да, да! — вспомнит кто-нибудь. — И в самом деле: взять хоть английскую королеву, хоть ещё кого из других европейских монархов — до чего же народ их обожает! Инстинктивно, что ли… правда — они не правят!»

(Тут можно было бы сказать, что есть ещё неевропейские монархи — и они, вроде бы, очень даже правят; при этом никакие демократы, кроме особо наивных, против них ничего не имеют… ну, ладно).

Насчёт инстинкта — чистая правда; а вот переоценивать роль нынешних монархов не стоит. Они — не более чем ширма; точно такая же, как все эти «сменяемые» премьеры и президенты, которых спустя год-другой после ухода никто и не вспомнит. (Правда, говорят, что именно английская королева жутко влиятельна — но тщательно это скрывает. Воля Ваша, странно это! Для чего природному и законному монарху скрывать свою действительную значимость? Хотя, в закатном европейском мире возможны любые выверты…)

Но мы не Европа! И твёрдо помним, что у нас было «при Сталине», что «при Брежневе», а что — «при Горбачёве». (Кстати, и европейцы, и англосаксы тоже поминают значимые этапы свей истории по значимым именам, так что — лукавят они. Другое дело, что в хаосе преемственности многие потерялись, не оставив своим кратковременным и малославным правлением следов — прямо-таки, как императоры угасающего Рима).

Конечно, история знает разных монархов (это мы тоже как-то обсуждали). Многие из них ничем не блеснули, иные попали на трон сомнительными способами; наконец — не редкость и марионетки, вроде нынешних. Казалось бы — зачем их было свергать, да ещё и головы рубить? Чем такие-то кукловодов не устраивали? Сиди себе, дёргай за ниточки…

Видимо — мало этого! А, неровён час, Его Величеству вздумается взбрыкнуть? Он же — венценосец; незыблемость собственной власти воспринял на генетическом уровне. Конечно, есть всякие средства — от проверенного яда, до экспромта с табакеркой — но… хлопотно это! Сама по себе идея того, что монарх — должность пожизненная, нестерпима. Надёжней раз за разом разыгрывать спектакль выборов — правда, и тут неожиданно может выплыть какой-нибудь харизматичный лидер — но с ним всё же проще, да и искусственный отбор своё дело делает — всё меньше их…

А вот у народа генетическая память другая — не случайно миллионы прекрасно себя чувствуют, называясь подданными Британской Короны. Формальность, конечно — но какая комфортная! Многие считают, что наши, так называемые, белые, проиграли гражданскую войну именно потому, что отсутствие монархических лозунгов лишило их внутренней опоры — да и внешней поддержки. Согласитесь: «За Царя и Отечество!» звучит сильно; а кто царь — не так уж и важно.

Потому люди подсознательно ищут в каждом новоизбранном лидере монаршие черты — и разочаровываются; а это неизбежно отражается и на их делах, и на делах целых государств! (Не случайно же в Европе неизменно благополучны Британия, Нидерланды, Дания, Норвегия, Швеция, Люксембург — со своим королями, королевами и великими герцогами). Может, монархия — это сакральный символ — или, если угодно, талисман?

Значит ли всё сказанное, что нам нужно срочно восстанавливать династию Романовых? Вряд ли — тем более, что, вроде, они и сами не хотят. Хотя, возможно, есть другие варианты…

Алексей Шатров